Форум » Книжница » Соколова В.Ф. Старообрядческий Китеж на озере Светлом Яре » Ответить
Соколова В.Ф. Старообрядческий Китеж на озере Светлом Яре
САП: [more]По мнению современных учёных, китежская легенда, возникшая в глубокой древности, во времена татаро-монгольских набегов, в течение веков претерпевала определённые изменения. Особая роль в оформлении легенды в том виде, в каком она дошла до нас, отводится заволжским старообрядцам, которые, как полагает В.Н.Морохин, и ввели в неё религиозные мотивы (1). «...Довольно сложным по составу произведением, — пишет учёный, — впитавшим в себя факты, связанные с татаро-монгольским нашествием на Русь и стихийными бедствиями, происходившими в тех или иных местах, а также элементы древнеязыческих поверий и раскольнических вероучений, и предстала Китежская легенда перед теми, кто знакомился с её содержанием по публикациям прошлого века» (2). Китежская легенда не только приоткрывает завесу над историческим прошлым Руси, но и своеобразно демонстрирует великую силу молитвы приобщившегося к христианству русского народа, верного православным традициям. Согласно легенде, в начале XIII в. полчища хана Батыя, разорив многие русские селения ныне нижегородского Заволжья, подступили к Малому Китежу (современному Городцу). Великий князь Георгий Всеволодович встал со своим войском на защиту города. В кровопролитном сражении погибло много «храброго русского воинства». Георгий же, потерпев поражение, скрылся в незадолго до этого построенном Великом Китеже на озере Светлояре. Батый, заняв и разорив Малый Китеж, подвергая пытке его людей, пытается узнать, где находится великий князь. Не выдержав пыток, некий Гришка Кутерьма ведёт Батыя к стенам Великого Китежа. Вступив во второе сражение с бесчисленным ордынским войском, русский князь, несмотря на храбрость, был побеждён. Но Батый не смог покорить город. Пресвятая Богородица услышала страстные мольбы о защите жителей Большого Китежа, и город вместе со златоглавыми церквами и честными монастырями вдруг «для всех стал невидимым». С той поры, пишет Меледин, впервые в 1843 г. опубликовавший легенду в журнале «Москвитянин», «люди благочестивые» будто бы могут услышать звон китежских колоколов, увидеть в озере тени церковных крестов, а наиболее достойные — даже найти путь к святому граду. До настоящего времени место это считается в среде верующих святыней и «благовение» людей перед ним «не ослабевает, а усиливается». Серьёзное значение исследованию легенды придавал П.И.Мельников-Печерский. Он хорошо понимал, что «Батыева тропа» - путь из Малого в Большой Китеж - для его земляков была живой реальностью. В «Отчёте о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии» он писал: «...в лесах Семёновского уезда около д.Олонихи ... есть довольно широкая запустелая дорога, которую народ зовет "Батыевой тропой"; раскольники говорят, что здесь шли татары на Китеж» (3). Ещё в 1840 г. он в рапорте директору училищ Нижегородской губернии писал, что «занимался исследованием тропы Батыевой и некоторых урочищ в Семёновском уезде» (4). Предметом особого внимания писателя стал «Китежский летописец», письменно закрепивший легенду в том виде, в каком она стала известна его современникам, и какой её знаем мы. Мельников сравнил «Летописец» с местными летописями и сделал заключение, что он получил распространение из заволжских старообрядческих скитов. Об этом свидетельствовал и известный нижегородский краевед А.С.Гацисский (5). Рассказывая о жизни старообрядцев в романе «В лесах», Мельников ещё раз подчёркивает, что своим появлением китежская легенда обязана заволжским старообрядцам. Её значение в композиции романа и раскрытии мировоззренческих представлений заволжских ревнителей древлего благочестия подчёркивается уже лирическим зачином романа. Если учесть то обстоятельство, что зачин в художественном произведении обычно придаёт всему последующему повествованию определённую окраску и настроение, то станет понятно, какую роль отводил писатель легенде в художественно-этнографической характеристике старообрядческого Заволжья. Веяние древности вносит легенда уже в зачин, характеризующий лесное Заволжье: «Предания о Батыевом разгроме там свежи. Укажут и "тропу Батыеву", и место невидимого града Китежа на озере Светлом Яре. Цел тот город до сих пор - с белокаменными стенами, златоверхими церквами, с честными монастырями, с княженецкими узорчатыми теремами, с боярскими каменными палатами, срубленными из кондового, негниющего леса домами» (6). Китежская легенда стала композиционным центром романа «В лесах», рассказывающего о том, как жили заволжские старообрядцы полтора столетия назад. Мировоззрение народа, его взгляды на прошлое, настоящее и будущее, его верования, надежды и устремления — всё это нашло отражение во включённой в роман легенде о невидимом граде Китеже. Герои Мельникова не только свято верят в существование чудесного града, но и стремятся найти путь к нему, услышать звон его колоколов. Китежская легенда в аллегорической форме отражает веру писателя в возможность торжества правды и справедливости при условии возобновления исконно национальных форм русской жизни. Кроме того, такой комплекс идей, заключённый в легенде, представляется Мельникову-Печерскому типичным проявлением мировоззрения народной старообрядческой среды, настроенной патриотично, но непреклонной в преданности «старой вере» и старинным обычаям. Вместе с тем, легендарный Китеж явился символом, воплощавшим идеал сохранения старинного быта в его неприкосновенности, замкнутость «святой старины». Кроме изучения «Китежского летописца» и китежской легенды в устной передаче, Мельников-Печерский, прежде чем использовать легенду в задуманном романе, не мог не посетить Светлояра, где можно было стать свидетелем многочисленного стечения паломников к берегам озера. О верности изображения обычно происходивших сцен на Святом озере в романах «В лесах» и «На горах» свидетельствует уже очерк А.С.Гацисского «У невидимого града Китежа». А.С.Гацисский совершил поездку на Светлояр летом 1876 г., результатом которой и стал вышеупомянутый очерк, напечатанный в №3 журнала «Древняя и новая Россия» за 1877 г. Особенно много народу собиралось на Светлояре в ночь на 23 июня. Гацисский подробно описывает эту проведённую им ночь на озере: «Ночь окончательно спустилась на окрестности. В лесу, покрывающем горы, совсем темно, и тем очаровательнее красный свет от бесчисленного множества свечей, налепленные чуть не на каждое дерево ... К востоку между двух гигантских сосен импровизированный алтарь с бесчисленным множеством старинных икон, укреплённых на сучьях деревьев». Гацисский передаёт споры между собравшимися на озере об исторической достоверности изложенных в «Летописце» событий. «Один из молельщиков, — рассказывает он, — ведёт беседу с окружающей его толпой народа. - Вот брешет-то! — громко говорит мужчина с чёрной, как смоль, бородою, в меховой высокой шапке на голове... - Немоленый! — толкая в бок соседа, говорит рыжеватый мужичонка, указывая на него. - Летось так забил всех, что его в озеро опустить хотели. Кто кричит: "В озеро его", кто: "Озеро поганить!" Чуть до смертного греха дело не дошло» (7). Во второй части дилогии Мельников-Печерский рисует подобную же картину. Одному из его героев, Василию Борисычу, усомнившемуся в читаемом на берегу озера «Китежском летописце», чуть было не пришлось поплатиться своими боками. Мельников-романист излагает целый ряд вариантов легенды, приводит различные устные рассказы и предания о Батыевой тропе, по которой шли татары на Китеж, о видениях, которые якобы являлись верующим на берегах озера Светлояр. Легенды о невидимом граде Китеже касается он и в своей статье «Очерки поповщины», где утверждает некоторые её реальные истоки, подчёркивая, что созданными в глубокой древности народной фантазией прекрасными поэтическими рассказами воспользовались заволжские старообрядцы, переделав их по-своему. Особенно обострился интерес к китежской легенде в конце XIX в., о чём свидетельствуют появлявшиеся одна за другой публикации о невидимом граде на страницах «Исторического вестника», «Русского богатства», «Русского экскурсанта», в местной нижегородец печати. В разных периодических изданиях и ныне рассказываются и пересказываются варианты легенды о граде Китеже. На основе старообрядческой «Книги, глаголемой Летописец» создаются новые варианты легенды. Авторы путевых заметок рассказывают о слышанных в Заволжье из уст народа «чудесах», происходивших берегов Светлояра. Отзвуки легенды нашли отражение в творчестве В.Г.Короленко, М.Горького, А.Н.Толстого, несколько позднее - М.М.Пришвина, К.А.Федина и других писателей. К легенде о чудесном озере обращались и обращаются русские поэты А.Майков, М.Волошин, С.Городецкий и многие другие. Китежская легенда привлекала внимание и мастеров музыкального искусства. Достаточно вспомнить оперы С.Василенко «Сказ о граде великом Китеже и тихом озере Светлояре» (1902 г.) и Н.Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» (1904 г.). К китежской легенде обращали свои взоры и известные художники прошлого и нашей современности: A.M.Васнецов, Н.К.Рерих, К.А.Коровин, М.П.Клодт, М.В.Нестеров, Ф.С.Богородский, И.С.Глазунов, Н.М.Ромадин. В настоящее время Светлояр продолжает оставаться местом паломничества как старообрядцев, так и прихожан официальной церкви, ищущих спасения и духовного обновления. Озеро привлекает многочисленных экскурсантов, учёных историков, этнографов, фольклористов и гидрологов. http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/218-1-0-704 [/more]
Ответов - 2
САП: КНИГА ГЛАГОЛЕМАЯ ЛѣТОПИСЕЦ,ПИСАНА В ЛѣТО 6646 СЕНТЯБРЯ В 5 ДЕНЬ КНИГА, НАЗЫВАЕМАЯ ЛЕТОПИСЕЦ, НАПИСАНА В ГОД 6646 (1237) СЕНТЯБРЯ В ПЯТЫЙ ДЕНЬ Бѣ сей святый благовѣрный и великий князь Георгий Всеволодович[1] сын святому благовѣрному и великому князю Всеволоду, а во святом крещении наречен бысть Гавриил, псковский чудотворец.[2] Сей святый благовѣрный и великий князь Всеволод сын бѣ великому князю Мстиславу,[3] внук же святому и равно апостолом великому князю Владимиру Киевскому,[4] самодержьцу Российския земли. Святый же благовѣрный и великий князь Георгий Всеволодович — правнук же святому благовѣрному и великому князю Владимиру. Был сей святой благоверный и великий князь Георгий Всеволодович сыном святого благоверного и великого князя Всеволода, псковского чудотворца, что во святом крещении наречен был Гавриилом. Сей святой благоверный и великий князь Всеволод приходился сыном великому князю Мстиславу, внуком же святому и равноапостольному великому князю Владимиру Киевскому, самодержцу Русской земли. Святой же благоверный и великий князь Георгий Всеволодович — правнук святого благоверного и великого князя Владимира. Святый же благовѣрный княз Всеволод первие княжи в Великом Новѣ-градѣ. Егда же бысть время, возропташа новгородцы на нь и рѣша сами собою промежь себе, яко князь наш, не крещен сый, владѣет нами крещеными. Совѣт же сотвориша, и приидоша к нему, и изгнаша вон. Он же прииде в Киев к дяде своему Ярополку[5] и сказа ему все, за что изгнан бысть новогородцы. Он же, слышав от него, и въда ему Вышград. И ту молим бысть от псковичь княжити у них, и прииде к ним во град Псков. И по времени восприя благодать святаго крещения, и наречен бысть во святом крещении Гавриил. И пребысть в велком пощении и воздержании, и пребысть лѣто едино в вѣчный покой отиде, в лѣта 6671-го, месяца февраля в 11 день. И погребен бысть сыном его благовѣрным и великим князем Георгием. И быша чудеса многа от святых мощей его в славу и хвалу Христу Богу нашему и всѣм святым. Аминь. А святой благоверный князь Всеволод сначала княжил в Великом Новгороде. Но в свое время возроптали новгородцы на него и решили сами промеж себя: князь наш, некрещеный, владеет нами, крещеными. И сотворили совет, и пришли к нему, и изгнали вон. Он же пришел в Киев к дяде своему Ярополку и сказал ему все, за что изгнан был новгородцами. А тот, узнав об этом, дал ему <во владение> Вышгород. И здесь уже умоляли его псковичи княжить у них, и он пришел к ним в город Псков. И по некотором времени воспринял благодать святого крещения, и наречен был во святом крещении Гавриилом. И пребывал в великом пощении и воздержании, а спустя один год в вечный покой отошел, 6671 (1163) года, месяца февраля в одиннадцатый день. И погребен был сыном своим, благоверным и великим князем Георгием. И были чудеса многие от святых мощей его во славу и хвалу Христу, Богу нашему, и всем святым. Аминь. Сей святый благовѣрный князь Георгий Всеволодович по преставлении отца своего благовѣрного князя Всеволода, нареченного во святом крещении Гавриила, пребысть на мѣстѣ его по умолении псковичь. Бысть же сие в лѣта 6671. Изволи святый благовѣрный и великий князь Георгий Всеволодовичь ехать к благовѣрному князю Михаилу Черниговскому.[6] Егда же прииде к благовѣрному князю Михаилу и благовѣрный и великий князь Георгий, и поклонися благовѣрному князю Михаилу, и рече ему: «Здрав буди, благовѣрный и великий княже Михаиле, на многая лѣта, сияя благочестием и вѣрою Христовою, во всем уподобися прадѣдом нашим и прабабѣ нашей, благовѣрной великой княгинѣ, христолюбивой
mihail: Енто щас не прочесть! САП
полная версия страницы