Форум » Иноверие » Единоверцы. (продолжение) » Ответить
Единоверцы. (продолжение)
Андрей изограф: Фотографии единоверческих священников о. Иван Миролюбов
Дмитрий Н.Б.: Константин Беляев пишет: Единоверие сделали, провидя, что конфискованные святые книги и иконы из скитов и церквей Керженца и Иргиза надо будет куда-то девать... Чегой-то ты вообще не в ту степь заехал. Единоверие "сделали" в 1800 году. До етого момента было долгое царствование Екатерины, в течение которого никто Керженец и Иргиз не трогал, наоборот, они процветали. А разорение пошли лишь при Николае Палыче, через 30 с лишн.лет. Ето ктож такой "провидец"-то нашёлся? Константин Беляев пишет: И в заключении: по серости своей и по причине занятости я окромя Мельникова ничегошеньки про единоверие не читал, ну может статьи какие-нибудь попадались... Но, в принципе, он всё доходчиво написал...а мне больше и не нада... Правильно. Знание - слабость, учение - тьма, я давно ето понял. На том и стоим
имярек2: Мне кто-нибудь из единоверцев РПЦ МП ответит ? Григорианская пасхалия - ересь или нет ? Каноническое общение с еретиками - ересь или нет ? Дайте ,наконец , ответ вопрошающему о своём уповании .
Дмитрий Н.Б.: имярек2 пишет: Мне кто-нибудь из единоверцев РПЦ МП ответит ? Григорианская пасхалия - ересь или нет ? Каноническое общение с еретиками - ересь или нет ? Дайте ,наконец , ответ вопрошающему о своём уповании . Уважаемый имярек2, я внимательно прочёл Ваши сообщения, и, поверьте, весьма заинтересован. Но разводить сейчас ВНУТРИ_ЕДИНОВЕРЧЕСКУЮ полемику считаю неуместным. Мы с Вами не в том месте и не в той аудитории. С удовольствием пообщаюсь с Вами по данным темам, но на другом поле. Здесь нет системы личных сообщений? Что-то не нахожу.
САП: Дмитрий Н.Б. пишет: Здесь нет системы личных сообщений? Что-то не нахожу. Снизу сообщения вторая кнопка: ЛС.
Дмитрий Н.Б.: САП пишет: Снизу сообщения вторая кнопка: ЛС. Спаси Христос.
САП: Из истории сухиничского единоверия. Виктор БОЧЕНКОВ. Озадачил сухиничских купцов-старообрядцев октябрьский 1854 года указ. Он обязывал всех лиц торгового сословия предъявлять при объявлении гильдийских капиталов справку о принадлежности к синодальному православию или единоверию. Только в этом случае они сохраняли купеческое звание и сословные привилегии. А тот, кто был старообрядцем и не желал изменить вере отцов, мог пользоваться купеческим свидетельством на временном праве или низводился в мещане. Это влекло за собою такие «неприятности», как, например, рекрутчина. Что делать? Почесали сухиничские купцы в затылках и подали калужскому губернатору заявление: хотим, мол, перейти в единоверие и присоединиться к приходу единоверческой церкви Сошествия Святого Духа, что в Калуге - верстах в восьмидесяти от безуездного торгового городка. Расчет был прост. Единоверческий храм далеко и синодальные священники редко будут ездить в Сухиничи (1). Ходатайство о присоединении к единоверию и гильдийских свидетельствах легло на стол калужского губернатора Петра Булгакова в конце декабря 1854 года. Его превосходительство предписал сухиничской ратуше выдать свидетельства всем, чьи имена и фамилии стояли под прошением. Таковых было 58 человек (2). Но вскоре оказалось, что из этих 58 купцов и зажиточных мещан 40 числятся в синодальном православии и по закону они не имеют права перейти в единоверие. Перечеркнуть губернаторский указ было уже поздно. Гражданская власть упросила духовную закрыть на таковое нарушение глаза, присоединив к единоверию всех просителей. Калужская консистория предприняла попытки увещать сухиничских купцов. Однако лишь трое из сорока согласились числиться в господствующей церкви. Остальные решительно заявили, что хотят быть единоверцами (3). Посещая Сошественский храм в Калуге, сухиничане завели знакомство с тамошним уставщиком Григорием Михайловичем Глинкиным (4). Тогда, в 1855 году, ему было 60 лет (по другим данным - чуть более 50). Коренной старообрядец, Глинкин родился в посаде Клинцы Черниговской губернии (ныне Брянская область). Принадлежал к мещанскому сословию. В 1845 году принял единоверие, а с 1851 состоял уставщиком при калужской единоверческой церкви Сошествия Святого Духа. Вдовец, он имел троих взрослых детей. Судим и штрафован не был (5). Глинкин и сухиничские купцы нашли общий язык легко. К единоверию у них не лежала душа. Убедившись, что Григорий Михайлович - человек умный, начитанный и твердо верующий, сухиничане упросили его принять духовный сан и тайно служить в старообрядчестве под маской единоверия. Глинкин согласился (6). В феврале 1855 года от купечества Сухиничей последовала на имя местного городского головы бумага, где оговаривались условия учреждения в безуездном городе единоверческого храма. Было отмечено, что для начала приход составит минимум 426 душ, затем за счет притока новых людей увеличится, а священника и причт единоверцы выберут из своей среды по собственному усмотрению. О намерении учредить в Сухиничах единоверческий приход купцы известили и калужского губернатора. Они донесли, что их церковь будет каменной, пока же ее не возвели, просили разрешения перестроить под храм старообрядческую моленную, издавна в городе существовавшую, а священником иметь уставщика Глинкина (7). Просьбу сухиничан губернатор переправил епархиальному архиерею - епископу Калужскому и Боровскому Григорию. Тот сразу согласился на перестройку моленной. Но Глинкина рукополагать не захотел и, оттягивая время, запросил на то особого разрешения в синоде (8). В декабре 1855 года синод дал добро. А пока суд да дело, заподозрив неладное и не видя в Глинкине «своего», калужский преосвященный послал Григория Михайловича в июле того же года вместе с младшим священником единоверческой церкви Сошествия Афанасием Розановым в Сухиничи. Цель - наблюдение за перестройкой моленной и совершение треб. Однако сухиничские единоверцы отказались исполнять требы у Розанова. Объяснили они это тем, что кроме Глинкина ни к какому другому священнику обращаться не желают (9). Кратенькие сведения о Розанове хранят клировые ведомости по церквям Калуги. В 1844 году окончил курс богословских наук в калужской духовной семинарии. В 1846 рукоположен к Никитской церкви села Казаринова Малоярославецкого уезда (ныне района). В 1853 переведен в губернский центр к единоверческому храму Сошествия. С годами отец Афанасий дослужился до должности благочинного. Имел награды: набедренник и бархатную фиолетовую скуфью. В январе 1890 года он благополучно уволился за штат по старости и болезни. Синод назначил ему пенсию: 130 рублей в год (10). Иными словами - перед нами типичный синодальный священник, и по образованию, и по духу, и по карьере. Полная противоположность Глинкину. Время шло. Гражданское начальство губернии, испытывая давление из министерства внутренних дел, стало торопить консисторию с рукоположением Глинкина в сан. После благословения из синода осталась лишь одна формальность: получить от Черниговской казенной палаты справку, что для вступления клинцовского мещанина Глинкина из поданного сословия в духовное нет никаких препятствий. Справка эта пришла в калужскую консисторию 12 марта 1856 года (11). 20 марта единоверческого уставщика привели к присяге. На следующий день он был посвящен в стихарь и произведен в иподиаконы при калужском Троицком соборе. 23 марта Глинкина поставили во диакона, а 24-го - в священника (12). Древний «Чиновник» для своего рукоположения Григорий Михайлович принес сам (13). Нигде не служа ни одной литургии, Глинкин отправился в Сухиничи и 31 марта донес епископу, что был принят прихожанами «благосклонно и приятно» (14). Полтора месяца спустя, 11 мая, отец Григорий освятил в Сухиничах единоверческую церковь в честь Покрова Богородицы. «...Немудрено, что в память знаменитой в расколе ветковской Покровской церкви», - писал в 1885 году по этому поводу исследователь сухиничского единоверия С.Марков. Из его книги, которая так и называется: «Сухиничские единоверцы», известно и местонахождение храма: «среди мучной площади, в конце» (15). Учреждение в городе нового храма и появление единоверческого батюшки раскололо сухиничских старообрядцев. Многие отказались принимать единоверие даже формально, для вида. Лидерами противоединоверческой оппозиции стали: бывший уставщик сухиничской старообрядческой моленной (это ее перестроили под церковь) Василий Иванович Клочков и купец Федор Андреевич Ульянов (16). Они призвали не подчиняться Глинкину и обходить Покровский храм стороной. Слова их имели успех. И немалый. «Многие из тех, кто обратил готовность из раскола обратиться к единоверию... оставив былую мысль свою, один за другим стали по-прежнему возвращаться в раскольнические моленные», - доносил в губернское правление сухиничский городской стряпчий. И еще предупреждал, что очень многие посещают единоверческую церковь лишь для видимости (17). Стряпчий предлагал принять меры против Ульянова и Клочкова. Последнего он советовал выкинуть из города, воспользовавшись тем, что его билет на жительство находится в палате уголовного суда (18). Клочков там проходил по уголовному делу о «совращении в раскол», а приписан был в мещанство стародубского посада Воронок (ныне Брянской области). «Действовать по моему доношению необходимо с особенною быстротою, - бил стряпчий в колокола, - ибо всякое замедление послужит в пользу вооружившихся противу единоверия» (19). В государственном архиве Калужской области хранятся некоторые дела о Клочкове и Ульянове. О судьбах этих людей - чуть ниже. Трагедия Глинкина в том, что многие сухиничские старообрядцы не признали его своим, и он долгое время оставался «никонианским» священником, рукоположенцем синодального архиерея. Его сочувствие старообрядцам и попытки перейти в древлее православие никакой роли не сыграли. Глинкину не верили. Считали его врагом. Отец Григорий оказался меж двух огней: меж старообрядцами, которые не пошли ради своих меркантильных интересов в единоверческую упряжку, и собственным епархиальным начальством. Ведя двойную игру, Глинкин принял на себя обязанности государственного служащего в рясе: «все насматривать и епископу доносить», сообщать об инакомыслящих, о всем, по его мнению, подозрительном, что происходит в районе его жительства (20). Выхода у Глинкина не было. И он доносил на старообрядцев, которые противостояли ему. На старообрядцев, с которыми он мечтал быть в единстве веры… Сразу после освящения Покровской церкви Глинкин предпринял две попытки порвать с синодальным православием и тайно присоединиться к Древлеправославной Церкви Христовой. В 1856 году он с несколькими прихожанами отправился в Тулу к «отцу Павлу» (Павел Тульский?), «чтобы обряд исполнить вполне и очистить совесть». Но замысел этот провалился. Павел не принял Глинкина на исповедь и отказался присоединить его. Он «такой показал на нас зверской образ, что мы не знали, как и отойти от него, и сколько мы его ни просили... все наши прошения оставались втуне. Тогда мы заплакали горько, да и пошли от него», - вспоминал отец Григорий (21). Вернувшись, Глинкин сделал очередную попытку «обратиться к австрийскому священству». Подробности ее не ясны. Этот шаг был тоже безуспешен (22). Кроме этих двух неудач уготовано было отцу Григорию еще одно испытание, после того как он приступил к священническим обязанностям. В 1856 году на светлой седмице Глинкин обходил дома прихожан, отсутствовавших на пасхальном богослужении. Таковой обычай сейчас не имеет распространения, поскольку верующие живут далеко от храма и вперемешку с неверующими. А до начала гонений советского времени эти обходы были делом обязательным. Священнослужитель, идущий в сопровождении причта с иконами и крестом по приходским дворам, прообразует собою Ангела, благовествующего Воскресение Господне и возвещающего радость этого праздника (23). Однако перед Глинкиным многие двери в тот день оказались закрыты. Единоверческого священника не пустили на порог - запрет общаться с еретиками. Обо всем случившемся последовали донесения в губернское правление от городского стряпчего и сухиничского надзирателя. Глинкин оказался в ситуации, заставляющей и его доносить (24). Происшествие наделало немало шума и стоило отцу Григорию многих тревог. Ему, ищущему способ присоединиться к старообрядчеству, приказали вразумлять не принявших единоверие и доносить о тех, кто выступает против него (25). Не пожелавшие идти в синодальной упряжке старообрядцы лишились моленной. Новое молитвенное здание построено было в Сухиничах лишь в 1860-х годах, а до этого собираться приходилось для богослужения у кого-то на дому. В городе возникло несколько домовых моленных (26). Минул жестокий для Глинкина 1856 год. Однако Григорий Михайлович не получил облегчения. Предстояла борьба за независимость сухиничской церкви от епархиальных властей. Главным стремлением отца Григория было в ту пору сохранить за старообрядцами-единоверцами храм и, присоединившись к Древлеправославной Церкви Христовой, свободно вести в нем службу. В ноябре 1857 года прихожане Глинкина выступили с ходатайством перед епископом Калужским и Боровским Григорием. Заключалось оно в том, чтобы единоверцам было дозволено совершать браки в Покровской церкви с лицами господствующего вероисповедания с последующим включением их в списки единоверцев. На основании «Правил единоверия» епископ Григорий - строгий блюститель порядков государственной церкви - отказал сухиничанам. Тогда от них последовало второе аналогичное прошение, уже на Высочайшее Имя. Его разбирательство растянулось на несколько лет и завершилось отказом (27). Наступил 1863 год - переломный в судьбе Глинкина. В июне единоверческий священник отправился в Троице-Сергиеву лавру. Путь лежал через Москву. Зная, что в городе находятся епископы белокриницкой иерархии, отец Григорий решил использовать этот шанс присоединиться к древлему православию. Прихожане одобрили его план, написали просительное письмо. С Глинкиным поехал еще один человек - сопровождающий (28). В Москве сухиничских единоверцев свели с архиепископом Антонием (Шутовым). «Он принял нас как истинный пастырь и служитель Христов, и поговорил с нами ласково, по-отечески, - вспоминал Глинкин, - потом оставил нас ночевать и занимался со мною разговором до 11 вечера, а между разговорами он послал собрать прочих епископов для совету» (29). Глинкин и его прихожанин ночевали одни. Совет епископов состоялся той же ночью. На следующий день в пять утра архиепископ Антоний пришел вместе с епископом Савватием к Глинкину и сообщил решение совета: - Отец Григорий, мы собором тебя, по благодати, данной нам от Бога, прощаем. И по совету общему приемлем в число паствы нашея. Поди со владыкою и принеси покаяние перед Богом о своем падении (30). 22 июня 1863 года в доме московского купца Ивана Бутикова Глинкин был принят на духовную исповедь и по чиноположению присоединен епископом Савватием к Древлеправославной Церкви Христовой с сохранением сана. На следующий день отслужил литургию вместе с владыкой (31). Однако присоединение Глинкина мало что изменило в Сухиничах. Эхо «Окружного послания» отозвалось и в этом городке. Некоторые из прихожан Глинкина перешли на сторону «противоокружников». В городе возникли два враждующих лагеря. Теперь Глинкин подвергался постоянным нападкам со стороны древлеправославных христиан, не принявших «Окружного послания». Однако он находил силы мужественно, с благодарностью принимать и переносить обиды (32). После присоединения Глинкина борьба сухиничских единоверцев за независимость от епархиального начальства приняла новый, более острый оборот. Обусловлена она была, с одной стороны, ослаблением гонений, с другой - тем, что Глинкин уже перестал быть единоверческим священником. Очередной ход сухиничан показывает, что они остались по сути своей теми же, кем и были - самыми убежденными старообрядцами. Семя единоверия не принесло в Сухиничах плода. Духовная почва для него оказалась здесь непригодной. Во второй половине 1863 года сухиничские единоверцы подали прошение в министерство внутренних дел: пусть Глинкина выведут из подчинения епархиальному архиерею, а метрические книги разрешат им подавать в местное смотрительское правление, как заведено для старообрядцев. В случае отказа сухиничане испрашивали дозволения обращаться к священникам белокриницкой иерархии (33). Прошение это отфутболили из МВД через калужское губернское правление в духовную консисторию (сентябрь 1863 г.). Епархиальное духовенство, заглянув в «Правила единоверия», отказало в ходатайстве (34). И перешло в контрнаступление. Весь шквал атак обрушился на Глинкина. У отца Григория и его прихожан осталась одна надежда законным способом обрести независимость: на второе ходатайство, поданное на Высочайшее Имя. В октябре 1863 года Глинкин получил от епископа Григория два запроса. Первый: известно ли ему о ходатайстве прихожан и сочувствует ли он их просьбе? Глинкин не стал лукавить, признался, что желание единоверцев ему ведомо и «сочувствие» его с прихожанами «единодушное» (35). Вторым запросом было: почему Глинкин за весь 1863 год ни разу не был на исповеди, а его домашние не исповедовались и не причащались? Отец Григорий сообщил, что, поскольку прихожане хотят находиться на правах старообрядцев и ждут решения по этому поводу, то он и его домашние не могут противиться общественному желанию (36). «По каким побуждениям и в каких видах, и на основании каких правил апостольских или святоотеческих пришел в единодушное желание с прихожанами своими выйти из под влияния своего епархиального архиерея и рукоположителя...» - гласил третий запрос преосвященного. Уклоняясь от переписки, Глинкин ответил, что болен, что объяснить ничего не может, просит простить. К письму отец Григорий приложил заявление об увольнении за штат по старости и слабому здоровью (37). Епископ отказал. Духовное начальство знало, что Глинкин не настолько слаб, как он о себе доносит. Полагая, что отец Григорий, увольняясь, преследует цель свободно священствовать у старообрядцев, консистория поручила благочинному единоверческих церквей Андрею Смирнову провести по сему поводу дознание, Глинкину сделать внушение и прихожан его тоже наставить на путь истинный. Глинкин отказался говорить со Смирновым. Объяснение он представил письменно. Сухиничские единоверцы тоже заявили, что не желают подчиняться епархиальному архиерею (38). В ответ Глинкину через того же Смирнова было передано, чтобы не ждал увольнения. Ему напомнили 31-е апостольское правило: «аще который пресвитер, презрев собственного епископа, отдельно собрания творити будет, и олтарь иный водрузит, не обличив судом епископа ни в чем противном благочестию и правде, да будет извержен...» (39). Глинкин возразил: «противного 31-му правилу ничего не творю». И открыто продекларировал свою позицию: «Мы приемлем старые книги прежних пяти патриархов, в которых употребляется крестное знамение двуперстного сложения, также и брадобритие воспрещается, а в новых книгах употребляется трехперстное сложение и брадобритие не воспрещается, по этому случаю и не можем быть под властью духовной (новообрядческой. - В.Б.), поелику противно совести нашей, а желаем быть, как предки наши находились, так и мы» (40). В начале 1864 года сухиничские единоверцы представили свои метрические книги в городскую полицию, как полагалось для старообрядцев. Затем Глинкин передал благочинному единоверческих церквей А.Смирнову клировые ведомости и сообщил, что община не желает иметь скрепленную и прошнурованную консисторией обыскную книгу. В марте того же года отец Григорий отказался получать окладное жалование. Этот поступок он мотивировал тем, что ожидает решения вопроса о Покровской церкви от высших властей империи (41). Чтобы понять, какой лежал в то время груз на плечах Глинкина, нужно иметь в виду, что борьба с епархиальным начальством за независимость Покровского храма была, выражаясь военным языком, лишь одним фронтом «боевых действий». Приходилось противостоять и «противоокружникам». В феврале 1864 года Глинкин признавался в письме архиепископу Антонию: «Я упал духом, поелику вижу свое конечное уничтожение от начальства с запрещением от службы, и уничтожение от своих христиан, которые поносят с нареканием еретика и разных укоризн... Но я это приемлю все с благодарением» (42). Владыка Антоний ответил Глинкину на следующий день после получения его письма. Он прислал ему слова духовного утешения и свое архипастырское благословение. Но чуткое его сердце предугадывало уготованные сухиничскому священнику испытания. «О последовавшем к вам от начальства запрещении от службы много не унывайте, ибо по вновь вышедшему в прошлом декабре месяце закону обращающихся к нам от внешних велено подвергать только увещанию на месте жительства и более никакого взыскания нет. Аще же и тягче что постигнет вас, то и воздаяние больше получите от Царя Царствующих. Помятуйте евангельское слово: «Никто же возлож руку свою на рало и зря в спять, управлен будет в Царствии Божии». Цель письма - духовно утешить Глинкина. Владыка напоминал, что «по непостижимым законам Предвечного» призванные служить Богу во все времена терпели и будут терпеть страдания за него. «Сам Спаситель наш был предан на смерть от ближайшего, единого из избранных ученика. И многие святые претерпевали клеветы и напасти от своих же приближенных. Тем же и вы не смущайтесь...» Архиепископ Антоний благодарил сухиничских старообрядцев за «безбоязненное их исповедание о присоединении» к Древлеправославной Церкви Христовой. «Молим Бога и вас просим, - заканчивал письмо владыка, - да пребудьте тверды и непоколебимы… но до конца да соблюдите истинную веру и в достохвальном терпении скончаете свой подвиг. Да сподобитеся... рещи со апостолом: «Подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох» (43). Вскоре в дуэли Глинкин - епархиальное руководство прозвучал решающий «выстрел». В апреле 1864 года калужское духовное начальство постановило лишить сухиничского священника сана и представило свое решение на утверждение синода (44). В начале 1865 года синод его утвердил, но внес в постановление консистории свои коррективы. Сан отцу Григорию сохранялся, но «чтобы дать возможность заблудшему раскаяться», Глинкина велено было заключить в тюрьму Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря. Одновременно синод довел до сведения епископа Григория, что прошение сухиничских единоверцев на Высочайшее Имя о выходе из подчинения епархиальным властям отклонено (45). 9 января 1865 года, за три дня до утверждения синодского указа, отец Григорий отправил епископу Антонию письмо. Он выражал владыке чувства самой глубокой верности: «Господь свидетель, что я душею моею предан к вам все равно как самому Христу Спасителю», и отослал ему в дар свою именную лестовку (46). О нависшей над Глинкиным опасности никто не знал. Общий тон письма не давал никакого повода для волнений. «Радуюсь, что вы в настоящее время ничем от начальства не обеспокоены», - отвечал архиепископ Антоний отцу Григорию. Но предчувствие чего-то недоброго смущало его. «Впрочем, впредь до того, чем решится окончательно ваше дело, советую быть осторожней, и если будет предстоять какая опасность быть взятым, на время не худо и укрыться» (47). Сразу арестовать Глинкина не удалось. Он не явился на вызов епископа выслушивать синодский вердикт. Заявил, что все общество прихожан не хочет его знать. И вскоре бежал из Сухиничей. Бывшим единоверцам предложили избрать себе другого священника. Но те уклонились от ответа «за отсутствием влиятельных членов общества». Между тем в Покровском храме регулярно шла служба, даже с колокольным звоном. Узнав об этом, епархиальное начальство распорядилось опечатать церковь, ключ и сохранность имущества поручить старосте - купцу Лаврентию Шавыкину (бывший попечитель сухиничской старообрядческой моленной). Однако прихожане Покровского храма, понимая, что церковь не удержать, попросили описать имущество, а от храма отказались (48). Церковь опечатали и надзор за нею взяла на себя местная полиция. В середине 1865 года, следуя указу из синода, епархиальное начальство еще раз предложило бывшим единоверцам избрать себе священника. Сухиничане ответили, что им, во-первых, кроме Глинкина никто больше не нужен, во-вторых (это уже формальная причина), содержать батюшку стало обременительно: число приписанных к Покровской церкви семейств уменьшилось - ранее их было под семьдесят, осталось не более десяти. «...Желаем пребывать на прежних старообрядческих правах», - заявили последние сухиничские единоверцы (49). Скрываясь, Глинкин постоянно менял место жительства, переезжал из уезда в уезд. Знакомые старообрядцы скрывали его, давали жилье. Но в апреле 1866 года, несмотря на все меры предосторожности, он все же был схвачен. Арестовали отца Григория в деревне Ряполово Жиздринского уезда (ныне Думиничский район) в доме некоего крестьянина по имени Евтропий в два часа ночи (50). В архивных материалах сохранилось описание внешности Глинкина. «Лет около 60-ти, но бодр и свеж, телосложения плотного, рост высокий, волосы черные, борода окладистая с большою проседью, наружность имеет вообще красивую» (51). Задержавший Глинкина жиздринский уездный исправник опасался, что когда священника повезут через Сухиничи, в городе возникнут беспорядки. Поэтому он решил сопровождать отца Григория лично. Глинкин и конвой прибыли в Сухиничи ночью. Очевидно, такое время суток также было рассчитано из предосторожности. Но слухами земля полнится: местные старообрядцы уже знали, что отец Григорий арестован. Несмотря на глубокую ночь, увидеть и проводить Глинкина «собралось народа довольно много». В своем докладе губернатору уездный исправник описал сцену, свидетельствующую о большой любви старообрядцев к преследуемому священнику. «Когда показался Глинкин на станции, подходили к нему, кланялись многие в ноги, целовали его и прощались» (52). 19 апреля 1866 года отец Григорий был доставлен в Калугу, а на следующий день его препроводили в тюрьму Спасо-Евфимиева монастыря. Этот день - 20 апреля - можно условно считать последним в истории сухиничского единоверия. Его полный развал в этом маленьком безуездном городке, возникновение здесь мощного противоединоверческого движения свидетельствуют о крепости местных традиций древлего православия. Единоверие в Сухиничах было обречено, поскольку переход из одного вероисповедания в другое требует перестройки в сознании человека, изменения его духовных ориентиров - ничего подобного у сухиничских единоверцев не было. Они оставались, кем и были. В душе каждого, кто посещал единоверческую церковь, росло противоречие между единоверцем и старообрядцем. Оно вело к отторжению всех государственно-религиозных схем как чуждых совести. Ослабление гонений в середине 1860-х годов лишь ускорило распад единоверия, но не явилось ведущей его причиной. http://www.hrono.ru/text/2002/boch4tyur.html
САП: «Молитесь по-старому, только будьте наши» - таков принцип единоверия. Государственная церковь руководствовалась им повсеместно, и Сухиничи не стали исключением. На примере сухиничских событий хорошо раскрывается и сущность единоверия как института, служащего господствующей церкви в борьбе с древлеправославием. Туда гнали кнутом дискриминационного закона. Все вопросы, касающиеся переходов из господствующего вероисповедания в единоверие решались не в пользу единоверцев. Борьба прихожан Покровского храма за независимость и выход из единоверия, жизнь и трагическая судьба Григория Глинкина - один из множества малых ручейков, сливающихся вместе в огромный поток с вековой историей - общую борьбу древлеправославных христиан за духовную свободу земли русской. В государственном архиве Калужской области имеются сведения о двух прошениях, которые подавала в синод и на Высочайшее Имя дочь Глинкина Елена. Она ходатайствовала об освобождении отца (53). Первую просьбу синод рассмотрел в конце 1866 года и отклонил ее. «Всеподданнейшее прошение девицы Глинкиной не заключает в себе никаких данных к оправданию отца ея... в тех незаконных поступках, за которые он подвергнут заключению», - такова была формальная причина отказа (54). Второе ходатайство Е.Глинкиной, адресованное Государю Императору, отправлено было в синод. Высшее духовное ведомство рассмотрело его в январе 1967 года и также отклонило (55). Мы пытались отыскать какие-либо сведения о Глинкине в государственном архиве Владимирской области. Ответ на наш запрос оказался краток: «В фондах Владимирской духовной консистории и Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря документов о священнике Г.М.Глинкине не имеется». Однако некоторые сведения о судьбе отца Григория сохранились на страницах старообрядческого журнала «Церковь». В монастырской тюрьме Глинкин провел по одним данным пятнадцать лет, по другим - двенадцать. После освобождения он вернулся в Сухиничи, к своей пастве, «и утверждал ее не покидать установлений свв. Отец, но терпеть всякие гонения ради Христа и Его Евангелия». Умер отец Григорий спустя один год после возвращения. Однако указывается и другая цифра - пять лет (56). Личность Глинкина в истории сухиничского старообрядчества нельзя оценивать однозначно - жизнь и деятельность отца Григория запутаны в сложный клубок. Рукоположение, которое получил Глинкин от новообрядческого архиерея, канонично, поскольку господствующая церковь не утеряла преемственности апостольской хиротонии. Но, чтобы получить духовный сан, Глинкин пошел на заведомый обман. Сколь велика есть тяжесть этого греха, под силу определить лишь Богу. Но нужно иметь в виду, что единоверческий уставщик дерзнул на такой шаг ради того, чтобы многие десятки старообрядцев сохранили чистоту веры в тяжелых условиях гонения. И нет вины отца Григория в том, что все его дальнейшие попытки присоединиться к Древлеправославной Церкви Христовой завершились неудачей. Для этого он сделал все, что мог. Учреждение единоверческой церкви в Сухиничах принесло местным старообрядцам немало вреда. К тому же ситуация резко осложнилась из-за «Окружного послания». Но отец Григорий приложил все усилия, чтобы привести свой единоверческий кораблик к Древлеправославной Церкви Христовой. К тому же все негативные последствия создания в городе единоверческого прихода были довольно быстро сглажены сами собою. Отец Григорий не повел активной борьбы против не пожелавших принять единоверие. Все его увещания и прочая «пропагандистская работа» были весьма вялыми и диктовались не убеждением совести, а необходимостью лавировать, играть. Многое можно еще поставить в вину отцу Григорию. Но один Господь Бог, приведший своего служителя к исповеди и покаянию, определит тяжесть его греха. Подчеркнем: греха, который отец Григорий искупал по промыслу Божьему долгие годы в застенках Спасо-Евфимиева монастыря. Этим исповедническим подвигом Глинкин доказал верность Древлеправославной Церкви Христовой и свое стремление трудиться на ее благо. Единоверческий храм в Сухиничах, оставшийся без хозяев, постепенно разрушался. Средств на ремонт не находилось. Все оставленные в церкви вещи перенесены были на хранение в сухиничский Смоленский собор. Антиминс с алтаря Покровского храма сняли, и 12 декабря 1870 года он был представлен епархиальному архиерею (57). Минуло несколько десятков лет. В 1906 году калужская духовная консистория выступила с ходатайством перед строительным отделением губернского правления о капитальном ремонте Покровской церкви. В ней предполагалось устроить новый придел в память рождения наследника российского престола - царевича Алексея Николаевича (58). Однако церковь пришла к тому времени в такую ветхость, что провести в ней ремонт не представлялось возможным. Спустя четыре года комитет по переустройству храма возбудил ходатайство о перенесении единоверческой церкви на сухиничское кладбище (59). Калужский губернский инженер предложил вовсе разобрать храм, который стоял на честном слове, грозя развалиться сам собою, придавить какого-нибудь случайного прохожего. В конце 1910 года разобрали лишь верхний ярус покосившейся колокольни. Храм же не тронули (60). 28 января 1913 года строительное отделение утвердило проект переноса Покровской церкви на сухиничское кладбище. Однако работы эти из-за отсутствия денег так и не были произведены (61). Последующая судьба Покровского храма не прослеживается. Федор Ульянов Третьего февраля 1818 года в козельской деревне Перновичи (в 1840 г. вошла в состав Сухиничей) произошел случай, взволновавший почти все ее население. Сюда из стародубского Покровского монастыря приехал старообрядческий священник Феодор Алексеев, и, когда он совершал таинство венчания в моленном доме местных крестьян Червячковых, туда вломились два сухиничских новообрядческих священника, диакон, причетники и сотский. Они схватили Алексеева за ризу и поволокли на улицу. Но во дворе отец Феодор стал кричать. На его голос сбежались крестьяне-старообрядцы, жившие по соседству. Они потребовали отпустить Алексеева и прекратить безобразие. Возникло препирательство, потасовка. Уразумев, что численное преимущество боле не на их стороне, сухиничские священноцерковнослужители отца Феодора отпустили. Однако они не успокоились. Они помчались к квартировавшему неподалеку полковнику, попросили помощи. Тот, взяв с собой солдат и унтер-офицера, пошел к Червячковым и, не утруждая себя разбирательствами, арестовал Алексеева. Отец Феодор был судим. Наказание ему не назначили, лишь повелели убираться обратно в монастырь, поскольку, пока шло следствие (около года), срок его документов истек. Какое наказание понесли (и понесли ли вообще) за свою выходку сухиничские священники, диакон и причетники, в деле Алексеева сведений не оказалось. Зато в его бумагах, среди имен и фамилий крестьян, отбивших старообрядческого священника, встречается некто Андрей Ульянов (62). Может, сухиничский третьей гильдии купец Федор Андреевич Ульянов - его сын? За противоединоверческую деятельность Федор Ульянов неоднократно подвергался нападкам со стороны официальных властей. Купцу (после 1854 года он пользовался свидетельством на временном праве) угрожали судом. 17 марта 1857 года Федора Андреевича вызвал к себе сухиничский смотритель. Какой между ними состоялся разговор, мы не знаем. Но в тот день «от страха клеветы и при угрозах» Ульянов дал подписку о присоединении к единоверию, против которого так отчаянно боролся. Этот росчерк пера спас купца от суда в сухиничской городовой ратуше (63). Но обязательства своего Ульянов не исполнил. В том же 1857 году сухиничский надзиратель осведомлялся у Глинкина, «обратился» ли Федор Андреевич в единоверие. Отец Григорий ответил, что Ульянов к нему в церковь не ходит, а призывает ли следовать своему примеру других - о том ему неизвестно (64). В начале февраля 1859 года калужская духовная консистория передала в губернское правление ходатайство, чтобы Ульянова препроводили на увещание (65). Заработали силовые рычаги. От гражданской власти последовало соответствующее распоряжение сухиничскому надзирателю (66). На увещании Федор Андреевич отказался изменить древлему православию. Ульянова отослали из консистории для дальнейшего разбирательства в губернское правление. Там купца решили предать суду сухиничской городовой ратуши (67). Дело Ульянова разбирали там в 1860 году. В июне месяце из ратуши оно направилось на рассмотрение в вышестоящую инстанцию - калужскую палату уголовного суда. Окончательный приговор оказался не особенно страшным: подвергнуть вторичному увещанию, а в случае отказа - «обязать его подпискою отнюдь не распространять раскола и увлекать к тому других под опасением законного взыскания». Зная твердость и непреклонность Ульянова и учитывая, что за отказ ему ничего не грозило, можно с уверенностью предположить, что от синодального православия он и на сей раз отказался. Когда Федор Андреевич Ульянов родился, неизвестно. Но жизнь ему выпала долгая. Последнее упоминание о нем я встретил в документах калужской духовной консистории за 1893 год (68). Тогда, следуя императорскому указу, консистория повелела благочинным и приходским священникам представить списки старообрядческих начетчиков, «вожаков» и духовных лиц с краткой характеристикой каждого. Несмотря на преклонный возраст, угодил и Федор Ульянов в «вожаки». Вот как отзывался о нем сухиничский протоиерей Алексий Троицкий: Ульянов - «уже древний и дряхлый старец, отличавшийся богатою памятью, даром слова, природным умом, большой начитанностью и наблюдательностью. В беседах кичлив и в своих убеждениях упорен». Да, уж Федору Андреевичу было что вспомнить, что рассказать. Судьба Ульянова - яркая иллюстрация принудительного обращения старообрядцев в единоверие. Другой пример - Федор Скалдин В августе 1856 года Глинкин подал в сухиничскую городовую ратушу рапорт, в котором сообщалось, что местный купец Федор Кузьмич Скалдин, изъявивший желание присоединиться к единоверию и давший о том подписку, не бывает в церкви. Дело дошло до консистории. Поначалу епархиальное начальство решило применить к Скалдину «меры наставления и увещания» (69). Восьмого марта 1857 года духовная консистория сообщила губернскому правлению, что Глинкин пробовал наставить Скалдина «на путь истинный». Купец попросил недельку на раздумье и советы с семьей. С тех пор от него ни ответа, ни привета. Глинкин посылал несколько раз к Скалдину, но тот «никакого отзыва о себе не дал» (70). Губернское правление предписало отдать Скалдина под суд и строгий надзор полиции. Купца обвинили в обманном получении торгового свидетельства: подписку о присоединении к единоверию дал, купеческие документы взял, а старую веру по-прежнему исповедует. К тому же за Федором Кузьмичом обнаружилась недоимка. Он не оплатил пошлину за гербовую бумагу, использованную при оформлении купеческого свидетельства. Осенью 1857 года Скалдина судили в сухиничской ратуше. Выяснилось, что о торговом свидетельстве он не ходатайствовал. Но документ этот ему оформили. Вот и не стал Скалдин платить гербовые сборы за ненужное ему свидетельство и пользоваться им отказался (71). Отверг он и синодальное православие (72). Тридцатого декабря 1857 года сухиничская городская ратуша передала дело Скалдина на ревизию в калужскую палату уголовного суда. Здесь оно слушалось 24 января 1853 года. Суд не нашел оснований для привлечения Скалдина к ответу за «уклонение в раскол», поскольку данная им подписка о присоединении к единоверию означала лишь его намерение присоединиться, но никак не само присоединение. Однако «за упорное пребывание в расколе» Федора Кузьмича приговорили к увещанию в духовной консистории. Скалдину надлежало в определенный срок явиться туда и выслушать нравоучение. В случае отказа от синодального православия Скалдин должен был дать подписку «о нераспространении раскола» (73). О приговоре своем Федор Кузьмич сразу забыл. После суда трижды давал он в сухиничской городовой ратуше подписку, что явится в консисторию. И все три раза обещания свои нарушал (74). Епархиальная власть устала ждать. Консистория прибегла к силовым рычагам губернского правления, обратившись туда с просьбой о принудительной высылке Скалдина на увещание (75). В июле 1859 года Федора Кузьмича задержали и препроводили в Калугу (76). Чем закончилось увещание, сведений нет. Но, как и в случае с Ульяновым, учитывая непреклонный характер бывшего купца, самым вероятным будет предположение, что синодальное православие он также отверг, тем более, что за отказ Федору Кузьмичу ничего особенного не грозило и ничего не стоило отделаться очередной подпиской. Василий Клочков Василий Иванович Клочков поселился в Сухиничах в 1840-х годах. Как уставщик, он руководил богослужением в старообрядческой моленной, читал каноны по умершим и новорожденным. Известны имена двух его предшественников-уставщиков: Терентий Ефремов (умер в 1837 году) и его родной брат из деревни Пурсовки Малоярославецкого уезда Иван Ефремов (77). В конце 1847 года пошли на Клочкова доносы, что он «склоняет» сухиничских граждан придерживаться древлего православия, а числящихся в господствующей церкви незаконно-де заносит в списки старообрядцев. Тогда же, во второй половине сороковых годов, против Клочкова возбудили уголовное дело по «совращению в раскол» (78). Разбирательство тянулось до 1855 года. Обвинений Василий Иванович не признал и подал на апелляцию в сенат (79). В следующем, 1856 году когда в Сухиничах учредили единоверческую церковь, Клочков и Ульянов активно призвали не подчиняться синодальному священнику Глинкину и твердо держаться веры отцов и матерей. В августе того же года в калужское губернское правление последовала «жалоба», что Василий Иванович «занимается исполнением у раскольников различных треб, постоянно старается склонить новообратившихся к единоверию граждан г. Сухинич не ходить в единоверческую церковь, не слушать священника Глинкина и не принимать его в дома свои» (80). Глинкин тоже доносил, что не может добиться успехов в увещаниях, пока в городе находится Клочков (81). Как видим, противостояние старообрядцев и единоверцев оказалось очень острым. Сведения о Клочкове разрознены. Их приходится «добывать» из самых разных источников. Один из них - уголовное дело на семнадцатилетнего калужского мещанина Ивана Сперанского, арестованного в начале 1860-х по подозрению в краже. При обыске у него нашли старообрядческую ставленую грамоту. Она была подписана архиепископом Антонием и выдана в августе 7361 (1853) года Василию Клочкову. Его рукоположили в черниговский посад Воронок, откуда он и был родом. Кроме ставленой грамоты у Сперанского оказались бумаги, датированные октябрем 1859 года - речь там шла о запрещении о.Василию служить В документах он был назван «Сухиничским». За эти и другие бумаги Сперанский вымогал у калужского купца Каширина, попечителя старообрядческой моленной, тысячу рублей. Документы были украдены у Клочкова, приглашенного в один из домов крестить ребенка (82). Так вор Сперанский (оправдывавшийся, кстати, тем, что хотел схватить вовсе не Клочкова, а архиепископа Антония) сохранил для нас сведения о Василии Ивановиче, который, как видим, начал борьбу с единоверием и тяжбу с сенатом, уже будучи в сане. Калужское губернское правление, куда в середине 1850-х вернулось из сената дело Василия Ивановича, постановило взять Клочкова под стражу и депортировать в Воронок. Ставился вопрос о том, чтобы в этом стародубском посаде местные власти взяли Клочковых под надзор и не выдавали документов для поездки в другие города (83). Василий Иванович не дождался, что там надумают в губернском правлении по поводу его дела. В 1856 году вместе с семьей он уехал куда-то из Сухиничей (84). Возможно, бежал, возможно, это связано с его священнической деятельностью. На него объявили всеимперский розыск. Но так и не нашли. Прекратили розыск в 1859 году. В отделе рукописей Российской Государственной библиотеки хранится дело на старообрядческого священноинока-схимника Никанора, жившего в селе Брынь Жиздринского уезда (верст 18 от Сухиничей) (85). Никанор не принял «Окружного послания» и отказался подчиняться архиепископу Антонию. За ним последовали некоторые прихожане Глинкина (86). В 1866 году Никанор был соборно запрещен в священнослужении. Объявить ему это решение Московский духовный совет поручил священнику... Василию Ивановичу Клочкову (87). Совпадает все - и имя, и фамилия, и отчество. И делегат Московского духовного совета должен был хорошо знать окрестности Сухиничей. Логично предположить, что в деле Никанора упомянут тот самый Клочков - один из лидеров противоединоверческой оппозиции в безуездном калужском городке. Есть еще данные, что после ареста Глинкина в Сухиничах около года служил у старообрядцев, приемлющих белокриницкую иерархию, священник с именем Василий (88). Возможно, и здесь речь идет о том же Клочкове. И последнее. В январе 1866 года был подвергнут соборному запрещению в священнослужении калужский священник Василий Алимпиев - к противоокружникам перешел. На его место Московский духовный совет определил - опять те же имя и фамилия - Василия Ивановича Клочкова. В феврале 1867-го Василий Алимпиев раскаялся в отступлении. Ему дозволили служить. А Клочков был, вероятно, отозван. Куда привела его потом судьба и где окончил он свои дни - увы, вопрос (89). http://www.hrono.ru/text/2002/boch4tyur.html
Константин Беляев: Дмитрий Н.Б. пишет: На том и стоим Да, Мельников - форева
САП: Константин Беляев пишет: Мельников - форева Кость ты еще Боченкова прочти, постом выше
имярек2: САП пишет: Снизу сообщения вторая кнопка: ЛС. Дмитрий Н.Б. пишет: Здесь нет системы личных сообщений? Что-то не нахожу. На верхней полосе под рекламными флажками (не знаю как это правильно назвать), пятая кнопка ЛС .
Дмитрий Н.Б.: имярек2 пишет: На верхней полосе под рекламными флажками (не знаю как это правильно назвать), пятая кнопка ЛС . Да, спаси Христос, САП уже объяснил. Я Вам отписал, правда, где искать ответ в случае чего, пока тоже не знаю)))
САП: Дмитрий Н.Б. пишет: Я Вам отписал, правда, где искать ответ в случае чего, пока тоже не знаю))) Когда вам отпишут у вас будет мигать флажок сверху слева, над названием темы. Я вам сейчас бросил тестовое ЛС.
Konstantino: имярек2 пишет: Мне кто-нибудь из единоверцев РПЦ МП ответит ? Григорианская пасхалия - ересь или нет ? Каноническое общение с еретиками - ересь или нет ? Дайте ,наконец , ответ вопрошающему о своём уповании . дык разве только в этом? Они единоверят в снятие анафем с католиков, экуменизьм и т.д.
Konstantino: Дмитрий Н.Б. пишет: Бедный Константин уже месяц как онемел:)) Лично я вам уже дал ответ, думаю что Константин так же, а молчание его легко объяснить. И вот в чем оно - ежели сам Бог не дает вам разсуждения и прозрения как же мы грешные сможем вас просветить? Мы показали вам на что нужно обратить внимание. Для некоторых этого достаточно, для вас нет, значит ждем прозрения и умываем руки. Протопоп Аввакум много бронил никонов, но простился с ними и пожелал жить как им вздумается.
имярек2: Konstantino пишет: дык разве только в этом? Они единоверят в снятие анафем с католиков, экуменизьм и т.д. Да не верят они в это .... уверяю Вас ... Они верят в то , что всё вышеперечисленное их не касается ... вот в чём фишка . Дело в том , что я совсем ещё недавно единоверил в то же самое , потому и попытался поставить диагноз МП никак не правоприемница Российской новообрядческой Церкви ...,а Правоприемница - ещё в первой половине 20в. анафематствовала своё никонианское пленение , и вступила в духовное общение со всеми поповскими согласами ( Андрей Ухтомский ) И если бы Вы обратили своё пристальное внимание на последующие БМС Соборы (как русские так и греческие) , то не смогли бы не заметить , что движение к сему конечному анафематствованию у новообрядцев присутствовало всё это время . А нынешнее "вселенское православие" - это так ... масонская шутка
Konstantino: имярек2 пишет: Дело в том , что я совсем ещё недавно единоверил в то же самое , потому и попытался поставить диагноз а таких как вы почти все с "вселенских церквей"
SPECTATOR: имярек2 пишет: Андрей Ухтомский Все-таки он был одинок в своем благородном порыве. Основная часть никониян как считала староверов полуеретиками - так и доныне считает.
имярек2: SPECTATOR пишет: Все-таки он был одинок в своем благородном порыве. Основная часть никониян как считала староверов полуеретиками - так и доныне считает. Я уже писал в этом обсуждении , что бывали в истории Церкви случаи , когда и св.отцы друг друга еретиками считали , а их ЕДИНОВЕРИЕ тем ни менее несомненно ... Что уж говорить о наших апостасийных временах . В чём я успел убедиться наверняка , так это в том , что регистрировать ничего нельзя ... катакомбное период не завершён - он , только начинается .
SPECTATOR: имярек2 пишет: В чём я успел убедиться наверняка , так это в том , что регистрировать ничего нельзя ... В смысле?
Виталий Вэ: когда и св.отцы друг друга еретиками считали [BR]http://starajavera.narod.ru/varakin.html См. главы: "Об осуждении митрополитом Даниилом, преподобного Максима Грека", "Об осуждении митрополитом Ионою архимандрита Дионисия", "О блаженном Феодорите Кирском и его сочинениях против св. Кирила Александрийского", "Об осуждении патриархом александрийским Феофилом братьев долгих" и "Об осуждении Феофилом св. Златоуста".
мужик: SPECTATOR пишет: Основная часть никониян как считала староверов полуеретиками - так и доныне считает. Это от неграмотности. На самом деле раздорники более верно, хотя в силу объективных причин ставших таковыми.
SPECTATOR: мужик пишет: Это от неграмотности. Угу, тоже самое ответил мне один никониянин на вопрос о том, отчего некоторые чада РПЦ практикуют старый обряд.
мужик: Ну если кому-то нравится молиться "ухудшеным вариантом", а желания разобраться в церковной истории нет- что уж поделаешь? Можно только посочувствовать...
SPECTATOR: мужик пишет: Ну если кому-то нравится молиться "ухудшеным вариантом", а желания разобраться в церковной истории нет- что уж поделаешь? Можно только посочувствовать... Так ведь таковых там большинство. "Нормой" являются они, а не вы.
мужик: И пусть . Я молиться по-новому не считаю ересью, но не хочу, потому, что старый обряд является "сугубой драгоценностью в литургической сокровищнице Церкви" как сказал покойный Алексий 2. SPECTATOR пишет: "Нормой" являются они, а не вы НЕ У НАС РАВНОЦЕННОСТЬ (пока).А желаю, чтоб старообрядцев было больше.
САП: мужик пишет: Я молиться по-новому не считаю ересью Молитесь на здоровье И-Исус...
мужик: САП пишет: Молитесь на здоровье И-Исус... Это ,извините, не к нам ! Мы молимся Исус.
вячеслав: мужик пишет :А желаю, чтоб старообрядцев было больше. старообрядцы разделились по согласам, у новообрядцев -своё Откуда ожидаете бурного роста? Я живу на окраине Здесь такого явления(единоверия ) вообще нет
Роман: вячеслав У нас то же нет, но у нас и официальное вероисповедание и старообрядчество си-и-ильно отличаются от догматических. посему и здравствуют у нас разного рода Свидетели Иеговы, ЕХБ, и прочия.
Роман: САП Из истории сухиничского единоверия. Виктор БОЧЕНКОВ. Получается что в этот период истории не старообрядцы, а никониане раскольничали, впрочем как всегда.
САП: Роман пишет: Получается что в этот период истории не старообрядцы, а никониане раскольничали, впрочем как всегда. Нужно понимать, что никонияне отрасль латынской ереси: верь как хочешь главное папскую туфлю целуй.
мужик: вячеслав пишет: Откуда ожидаете бурного роста? Так кто интересуется, тот разберется, кто разберется, тот и придет.
SPECTATOR: мужик пишет: кто разберется, тот и придет. Боюсь, что тот, кто разберется, уж точно не придет... По крайней мере не в РПЦ.
Дмитрий Н.Б.: САП пишет: Флорентийская уния апофеоз экуменизма, ведь кроме греков унию приняли... Вы пишите: "кроме греков" - так, будто греки - ето нечто единое и неделимое. А под "греками", между прочим, надо разуметь аж целые четыре поместные Церкви. Насколько я помню, Флорентийскую унию приняла лишь верхушка Константинопольской церкви. Вы можете привести какие-либо свидетельства о том, что к унии были причастны церкви Антиохийская, Александрийская и Иеросалимская?
Дмитрий Н.Б.: САП пишет: Кость ты еще Боченкова прочти, постом выше Прочёл я Вашего Боченкова, и что там такого особого надо было узреть? Идёт описание некой частной ситуации - в г.Сухиничи во времена НиколайПалыча. Да, в те времена ситуация могла быть характерной - ибо такую политику николаевский режим вёл сознательно. Власти ИСПОЛЬЗОВАЛИ Единоверие в своих целях, ето известный факт. А в чём здесь доказательство "неправильности" Единоверия как такового? Что, неужели такая логика: раз власть в своих интересах что-то использует - значит, ето "что-то" плохое и неправильное, ересь? Не логично сие. Например, во времена полемики "иосифлян" с "нестяжателями" на Руси (14-16 в.в.) власти тоже частенько использовали в своих интересах то одно, то другое из названных идейных течений. И что, на етом основании надо обвинять, например, нестяжателей в ереси???
Дмитрий Н.Б.: SPECTATOR пишет: Боюсь, что тот, кто разберется, уж точно не придет... По крайней мере не в РПЦ. Ошибаетесь.
SPECTATOR: Дмитрий Н.Б. пишет: Вы можете привести какие-либо свидетельства о том, что к унии были причастны церкви Антиохийская, Александрийская и Иеросалимская? У вас там что, тоже эпидемия лицемерия прокатилась. Не дает покоя "слава" ипэхэсятников? Есть итоговый документ - т.н. "орос Вселенского Флорентийского собора". Под ним стоят подписи - в том числе и официальных представителей всех восточных патриархатов. http://catholictube.ru/media/document/925.pdf И сейчас начнется - да ето, де, ненастоящие подписи, да ето ненатоящие представители, да ето ненастоящий документ и т.д. и т.п. Вот противно уже, честное слово. На всякий случай - скан оригинала.
SPECTATOR: Дмитрий Н.Б. пишет: Ошибаетесь. Да, и в чем же? В том, что не разберутся, в том, что не придут или в том, что не в РПЦ?
Михайло: Дмитрий Н.Б. пишет: И что, на етом основании надо обвинять, например, нестяжателей в ереси??? Собор 1531 года никак это уже сделал.
Мужик: Дмитрий Н.Б. пишет: Например, во времена полемики "иосифлян" с "нестяжателями" на Руси (14-16 в.в.) власти тоже частенько использовали в своих интересах то одно, то другое из названных идейных течений Да власти всячески глумились над Церковью во все времена ее существования.Вспомнить хотябы историю гонений ранней Церкви.При одном императоре- христиан ко львам, а другой совершенно этих христиан и не замечал. Как Павел Самосадский сохранял Антиохийскую кафедру - только с помощью царицы Зинобии. Так я ,думаю, и при Палкине в единоверие загоняли, не разобравшись в суте вопроса, также и никоновы справы делали , а Никон был лишь недалеким исполнителем, о чем уже сейчас есть масса исторических и иных свидетельсв. Обобщая можно сказать:история доказала ошибочность и преступность этой "реформы" и реформа с треском провалилась. Придет время и стыдно будет молиться по исправленым текстам ,и никонианство изжевет само себя.
полная версия страницы